Мой Петропавловск

Начало XVIII века выдающийся казахский просветитель Чокан Валиханов назвал ужасным временем в жизни казахского народа, а 1723 г. — годом «великого бедствия».Вторжения джунгар в 1710, 1711, 1713, 1723 гг. в Казахстан сопровождались гибелью людей, скота, уничтожением зимовок, массовой откочевкой населения на север и запад. Оказавшись в сложной внешнеполитической обстановке, правители казахских ханств видели выход в принятии подданства и протекции Российского государства.

Эта позиция части правящих феодальных кругов отвечала целям и стремлениям России. В 1715 г. Петр I организует экспедицию И. Д. Бухгольца в составе 3 тысяч человек из Тобольска вверх по Иртышу в «калмыцкую степь» для поиска полезных ископаемых и торговых путей в Индию. С его экспедицией связано основание Омской крепости 1710 г. и Иртышской укрепленной линии (1717—1720 гг.), положившей начало Сибирскому казачьему войску. Военные предприятия России на восточных рубежах Казахстана дополнялись активизацией русско-казахских дипломатических связей, результатом которых стала грамота императрицы Анны Иоанновны от 19 февраля 1731 г. хану Абулхаиру и «всему казахскому народу» о добровольном принятии их в российское подданство.

Грамота подтверждала условия, выдвинутые ханом Абулхаиром, — верная служба и уплата ясака, «чтоб от подданных российских обид и разорений никаких не было», защита казахов от внешних нападений, возврат в Орду пленных, взятых ранее башкирами и иными российскими подданными.

10 октября 1731 г. посольство А. И. Тевкелева приняло присягу на верность России хана Абулхаира и 27 казахских феодалов, подписавших акт о добровольном присоединении к Рос­сии Младшего жуза.

15 декабря 1731 г. А. И. Тевкелев и Абулхаир направили посольства к хану Среднего жуза Семеке с предложением принять российское подданство. Семеке был приведен к присяге, однако это подданство было номинальным — слабая власть Семеке не распространялась на всю территорию жуза. Лишь в 1740 г. старшины Среднего жуза приняли присягу на верность России. В числе присягнувших и хан Абулмамбет, влиятельный султан Абылай (в 1771—1781 гг. — хан) и 128 крупнейших феодалов.

Ближайшими последствиями этих политических актов стало активное вмешательство России в отношения между Джунгарией и Казахстаном с целью защиты последнего. Когда в результате нашествия джунгар в 1742 г. султан Абылай оказался плененным, в Джунгарию было направлено посольство майора Миллера, которое, добившись освобождения султана, заявило, что Россия будет защищать «киргиз-кайсаков» как «своих подданных», а Сенат 2 мая 1742 г. принял указ о мерах по защите казахского населения и обороне крепостей в случае джунгарской агрессии.

Постоянная опасность со стороны Джунгарии, оппозиция известной части казахской фе­одальной верхушки к российской протекции, лавирование ханов и части султанов между Россией и Цинской империей озаботили Россию необходимостью укрепления обороны на границах Казахстана.

К середине XVIII в. был завершен охват казахских степей громадной подковой военных укреплений: Гурьев-Уральск-Орск-Верхнеуральск-Троицк-Звериноголовская-Омск-Усть-Каменогорск, которые, с одной стороны, защищали Казахстан от внешней агрессии, а с другой, открывали возможности для последующего продвижения Российской империи в Казахстан и Среднюю Азию.

26 марта 1752 г. Сенат издает указ о постройке новой линии «к лучшему защищению сибирской стороны». Во исполнение сенатского Указа с 1752 г. начинается строительство Новоишимской (Горькой — по цепи горько-соленых озер) линии, которая кратчайшим расстоянием в 548 верст соединила Омск и Звериноголовскую. Центральным укреплением линии становилась зало­женная 29 июня 1752 г. крепость св. Петра.

Построенная на высоком правом берегу Ишима по системе французского военного инженера Вобана в форме правильного шестиугольника с вместительными бастионами по углам, соединенными между собой земляными валами и деревянными, в два ряда, стенами высотой около трех метров, крепость имела внутреннюю площадь около 2 га с длиной стен по периметру более 1,3 км. В бастионах были установлены пушки, внутри крепости — арсенал, офицерские дома и казармы, а также гарнизонная церковь, конюшни и другие хозяйственные постройки.

Сооружение крепости и зданий, заготовка леса и сена осуществлялись силами 930 казаков. Изнурительный труд в течение 42 часов в сутки без его оплаты, плохое питание, рано наступившие холода вызывали массовые болезни и побеги казаков. Уже к концу июля «в бегах» находились 190 человек.

И все же к концу сентября были построены крепостные стены, 4 батареи, башня с воротами, штабной дом, 10 казарм, конюшня на 120 лошадей. На зиму в крепости были оставлены 90 драгун для несения охранной службы, а также солдат, чтобы весной 1753 г. вместе с прибывшим подкреплением продолжить ее строительство.

Объекты Горькой линии сооружались одновременно на всем ее протяжении — летом 1752 г. в пределах нынешней территории области возводились крепости, редуты, маяки — Пре-сновское, Кладбинское, Становое, Кривоозерное, Бишкульское, Полуденное, Лебяжье — все­го 10 крепостей, 31 редут и 40 маяков.

Строительные работы далеко не были завершены, однако с наступлением осени участились побеги выписных казаков, т. е. крестьян, зачисленных в казачество, и крестьян Ишимского и Тобольского уездов, привлеченных к строительству линейных объектов. Лишь за 20 дней сентября со строительства сбежали 13 человек. Решено было людей распустить, оставив гарнизон драгун и солдат численностью 51 человек с 30 лошадьми.

Ввиду массовых побегов выписных казаков и крестьян, многочисленных жалоб на «убожество, голод, нищету, разорение хозяйств», прямых столкновений воинских команд с «шатающимися партиями», сибирский губернатор распорядился о «неопределении впредь выписных казаков в работы по требованию военных команд», с чем согласился Сенат, издав Указ от 25 августа 1755 г., в котором повелел «выписных казаков не трогать».

К 1755 г. основные работы на линии были завершены, однако чисто военное значение ее нельзя преувеличивать: в 1757 г. ст. командир сибирских линий так характеризовал ее состо­яние: «Линия весьма и весьма неспособная объявляется и только одним званием именуется, а в самом деле ни малейшего закрытия не имеется, и в худом состоянии находится, и маяки поставлены в неудобных местах… В Сибири линии нет, а то, что называется, оные токмо пребывают на некотором расстоянии построенные крепости и редуты деревянные, а между ними никакого прикрытия нет…и маяков, кроме одного, по 1756 г. не бывает».

Слабость фортификационных вооружений, а главное — их отдаленность друг от друга на расстояние в 15–20 верст дополнялись невысокой боевой подготовкой линейных гарнизо­ нов. Основу их составляли 2 пехотных и 3 драгунских полка, дислоцировавшихся на Горькой и Иртышской линиях общей протяженностью в 2190 верст.

На подкрепление пехоты и драгун с 1758 г. на линии Горькую и Иртышскую направляются сроком на 2 года команды донских и уральских казаков по 1 тыс. человек, а также башкирско-медеряцкие отряды в 500 человек, сменяемые ежегодно. Временные командировки не могли создать постоянного контингента служивых людей. Отменив с 1763 г. командировки донских и уральских казаков, правительство предложило пополнить численность крепостного казачества зачислением в его состав «разного чина людей».

В 1770 г. на линии были размещены и зачислены в казаки 150 ссыльных запорожцев, участвовавших в движении против польской шляхты («колиивщина»). Для искоренения ма­лороссийского «вольного духа» гайдамак Иван Найда стал Ванькой Найдиным, Грицко Таран — Гришкой Тарановым, Остап Негода — Оськой Негодиным и т. д. В ст. Пресновской в 1771 г. появилось 7 запорожцев, выделявшихся своим независимым видом, своенравием и одеждой турецкого покроя.

В 70–80 гг. в казачество были зачислены «маловажные преступники», пленные польские конфедераты, в 1796 г. в сословие были обращены 2 тыс. местных солдатских детей, прожи­вающих в Тобольской губернии, в 1798 г. некоторые башкиро-медеряцкие отряды, приняв христианство, остались на линии, пополнив состав населения.

Источником пополнения складывающегося сословия были и джунгары, бежавшие от китайского террора под защиту русских, беглые рабы — «кулы», выходившие на линию из казахских аулов.

Наконец какую-то часть пополнения казачества давала работорговля, узаконенная в Сибири Указом Анны Иоанновны в 1737 г. Многие калмыки, джунгары продавались сами вместе с детьми за одежду и птицу. Дети, купленные казачьими офицерами «для услужения», по достижении совершеннолетия зачислялись в казачье сословие.

Для обеспечения естественного прироста казачьего населения установлением 1759 г. на линиях поселялись ссыльные женщины 19-40-летнего возраста. Указ 1825 г. разрешал покупку или выменивание женщин у сопредельных кочующих народов. Нередко были случаи «умыкания» казаками невест из казахских аулов.

Совокупностью принятых мер численность казачества на обеих линиях к 1801 г. была доведена до 6 тыс. душ м.п.

Вся эта масса служивых людей, принудительно зачисленная в состав казачества, состояла из разнородных, часто деклассированных, уголовных элементов и должна была служить «доколе была в силах»; она не представляла собой обученной, монолитной военной организации, от­личающейся высокими боевыми и морально-политическими качествами. На это прямо указывает представление 1808 г. Сенату начальника 24 дивизии генерал-лейтенанта Глазенапа, которому было подчинено Сибирское казачье войско. «Офицеры, — пишет он, — большей частью престарелые, мало или вовсе безграмотные. Между урядниками и казаками много стариков, служивших свыше 40 лет… Одежда казаков… сделана была грубо и некрасиво, предметы же вооружения — до невозможной степени ветхие и негодные. Лошадей достаточные казаки имеют хороших, но наибольшая часть войска была худоконна. Регулярства никакого не имелось, обучались иногда перед смотром эволюциям своего сочинения, стреляли на скаку на ветер и многие не умели зарядить ружья или пистолета ни на лошади, ни пешком».

Несмотря на относительную фортификационную слабость Горькой линии и невысокие боевые качества ее гарнизонов, устройство ее, как и Иртышской линии, имело положительное значение для исторических судеб этого региона.

Во-первых сибирские линии прикрыли юго-восточные рубежи России от возможной агрессии Джунгариии, а затем Цинской империи. За относительно слабыми в военном отношении линиями стояла вся военная мщь России, громившей сильнейшие европейские армии.

Созданная система военных укреплений, поддерживаемая международным престижем страны, её статусом великой державы, притягивала к себе казахское население южного и юго-восточного Казахстана, которое спасалось от джунгарской агрессии, от широкой эксплуатации бухарских, кокандских и хивинских феодалов, а также постоянных междоусобиц казахской знати.

Обследование 1908 г. установило время активного роста аулов в Петропавловском уезде. К концу XVII в. здесь насчитывалось 117 хозяйственных аулов, в течение XVIII в. их число возрастает до 362 как за счёт дробления ранее существовавших, так и миграционного населения из южных и юго-восточных районов Казхстана, стремящегося под защиту России.

По материалам книги «Петропавловск. Время. События. Люди.» — Петропавловск: Северный Казахстан, 2004.